Кулакова Наталья – член Межрегионального союза писателей Украины, автор 4 поэтических сборников ( «Судьбы пронзительный мотив» - 2000 г.,«Музыка сердца и звезд» - 2002 г., «Формула вечности» - 2004 г., «Восхождение к Добру» - 2008 г., вышедших в издательстве «Світлиця» (г.Луганск).
В 2003 году Н.Кулакова принята в Межрегиональный Союз писателей Украины Международного сообщества писательских союзов.
На стихи Н.Кулаковой профессиональными и самодеятельными музыкантами написано более 40 песен. Две из них, «Осень» и «Молитва» в исполнении Н.Пасечник, были признаны победителями в номинациях 5-того и 6-того Областных телевизионных конкурсов «Пісенні стежини нашої долі».
В апреле 2008 г. Н.Кулакова награждена Почетной грамотой Межрегионального союза писателей Украины МСПС «За вклад в развитие литературного процесса в Украине».
Письмо
“Как пусто без тебя сейчас.
Сегодня. Здесь. Такая мука.
Бессильно опускаю руки,
Себя теряю в сотый раз.
Как наважденье. Бред. Туман.
Как шторм накатывает сходу
Лавина боли – непогодой,
Кровоточеньем старых ран.
Вот также тонет человек:
И слаб, и жалок, и растерян.
И волны, в бешенстве истерик,
Грозятся взять его навек.
Я – пленник всех твоих штормов…
Я – вечный странник океана...
А ты то весело, то странно
Теряешься в огнях домов,
Вдыхаешь запах сигарет,
В бокал с вином глядишь уныло...
Наш дом – холодный, серый, стылый
Забыл твой смех и свет, и след.
Я в этом тоже виноват,
Я слишком долго не был дома,
Я раздарил тебя знакомым,
Часы моей любви стоят…
Я, может, в этот раз решусь
Забыть друзей, работу, море.
Дверь тихо скрипнет в коридоре,
Я выгоню из сердца грусть…
Ворвусь, как дождь, в притихший дом,
Цветы – к ногам, всю душу – настежь…
Давай спасем с тобою счастье…
Давай останемся вдвоем
На миг, на час, на жизнь, на век…
Нам друг без друга одиноко,
И ни обидой, ни упреком
Не омрачим счастливый смех”.
Я все красиво написал.
Я это выполню до строчки.
Пускай с морей не ходит почта
И гонит нас девятый вал.
Нет писем. Что же из того?
Ты мне почти уже не веришь,
Но шорох, скрип и стук за дверью
Твое пронзают естество,
Душа тоскует, стынет, ждет
И в этом мы с тобой едины.
Любовь растопит снег и льдины.
Мы скоро завершим поход…
Взлетела бабочкой любовь
Взлетела бабочкой любовь
Однажды в середине лета,
Встревоженная чутким ветром
Встревожила сердца и кровь.
День плавно уходил в туман
И в тишине, звенящей нервом,
Все в этот вечер было первым –
Цветущих трав густой дурман,
И рук касанье, словно плеск
Волны по трепетности кожи,
И слов святая осторожность,
И близость губ, и взглядов блеск.
И даже чей-то злобный бред –
Неверие в непогрешимость,
И сокровенная решимость
Быть рядом много зим и лет.
И бабочку любви беречь
В ладонях времени и жизни,
Познать всю горечь укоризны,
Боль расставаний, нежность встреч.
И трепетать, как в первый миг,
И принимать Любовь, как данность,
Как величайшую случайность,
В душе открывшую родник.
Жизнь будет вечной на Земле,
И бабочка, цветок целуя,
Любовь Вселенскую дарует,
Качнув планету на крыле.
* * *
Ты знаешь, штурман он отправлен под резак…
Наш третий друг,
наш верный борт – “полсотни третий”.
Мы уходили с ним в стремительность атак,
Мы столько раз с ним обгоняли звук и ветер.
Его на смерть тащили в брошенный ангар,
Скрипели шасси, упираясь о бетонку.
Я – командир, я виноват, я проиграл.
Он старым был, а рвется там всегда, где тонко.
Ты знаешь, штурман, искры сыпались, как снег,
Сталь накалялась, но казалось, кровь струилась.
Он был живой, он был почти, как человек,
Зачем живого истязать, скажи на милость.
А помнишь, штурман, то проклятое пике,
Когда воздушные потоки рыли ямы,
Вошли мы в штопор, жизнь была на волоске,
Ты сына вспомнил и жену, я вспомнил маму…
Штурвал в руках, как лихорадочный дрожал,
Мотались стрелки на приборах, словно стервы,
А он нас вытащил, он выпрямил, дожал…
Он был живой, имел и душу он и нервы…
Давай помянем, он нам просто другом был.
Мы в синеву с ним уходили на рассвете…
Он был железным, только я его любил.
Мы будем помнить о тебе – “полсотни третий”…
* * *
На клавишах листьев прозрачные струи дождя
Мелодию вальса играют слепым виртуозом…
Не ведает Моцарт, в холодную ночь уходя,
Что яд и вино для Сальери – обычная проза.
Мелодия жизни играется в том же ключе,
И падают ноты витыми штрихами на строки,
И кажется лишним потрепанный плащ на плече,
И с каждым мгновеньем
все больше ты веришь пророкам.
Все люди равны перед совестью, Богом, судьбой,
Но каждая скрипка имеет свой голос в оркестре.
Так, может, не стоит себя возносить над толпой,
Все видит и слышит великий и мудрый Маэстро,
Который зачтет каждый светлый и нежный аккорд,
И грубую фальшь, занесенную грязью на ноты,
А порванный плащ и потертая кожа ботфорт
Не лягут в октаву, залитые кровью и потом.
Я знаю: в грядущем, в симфонии ливня и гроз,
Какой-то мальчишка,
прильнувший к стеклу в полумраке,
Услышит душой, как играет слепой виртуоз
На струнах дождя, не стесняясь потертого фрака.
Мелодия жизни – трагической тайны полет,
Она воплощенье еще неразгаданных истин.
Всю боль свою ливень на лист партитуры прольет,
На клавишах клена, рождаясь мелодией чистой.
* * *
Ты ждешь меня? А я спешу к тебе.
Я имя твое тихо повторяю,
В который раз безудержно вверяю
Свои шаги изменчивой судьбе.
Ты ждешь меня. По окнам хлещет дождь.
И воет ветер слишком заунывно.
“Ждать” – это слово с детства мне противно,
Оно меня всегда ввергало в дрожь.
Ждать – видеть цепь обид и неудач,
Страницы дней листать скупым романом,
И знать, что гвоздь,
забитый в крест сквозь рану,
Невидим, но смертелен и горяч.
Ты ждешь меня? А я уже лечу
На крыльях ветра, уносясь с перрона,
Я ненавижу душный мрак вагона,
Я выйду в тамбур, я тебе шепчу:
“Ты ждешь меня? Не веря в грязь и ложь…
Ты ждешь меня? В душе такая смута…”
Я не достоин слез, но почему-то
Ты все прощаешь и упрямо ждешь…
Я выжег душу, заморозил кровь,
Я растерял порывы и дерзанья,
В душе, храня заветное желанье:
Вбежать к тебе и ощутить любовь.
* * *
Твои друзья – мои друзья,
Но без тебя никак нельзя.
И эта ночь, и эта мгла
Опять меж нами пролегла.
И в том краю, где ты сейчас
Горит звезда, как напоказ.
А в том краю, где дом твой пуст,
Есть только мрак и горький вкус
Полыни в трепете ветров,
Косматый дым чужих костров,
Боль ожиданья, бег теней,
Далекий тусклый свет огней,
Растаявший в тумане след…
Но, как бывает день согрет
Тобой – до края, через край…
Скулит душа: не уезжай.
Себе кричу: молчи, замри,
Но где-то там, в душе, внутри
Тебе все отдано сполна...
Скажи, ну есть моя вина
В том, что вот так тобой дышу,
В том, что вот так тебе пишу...
Ты – солнце, свет, не только мой,
Ты – голос нежности самой.
Молчать прикажешь – замолчу,
Жизнь без тебя – не по плечу.
Немеет сердце. Город пуст.
Дрожит калины яркий куст.
* * *
Мир – с тобой и – без тебя...
Объяснить, в чем есть различье?
Мир с тобой – веселье птичье,
Звон студеного ручья.
Мир с тобой – движенье, звук,
Если плен, то – нежный, теплый.
Даже дождь, звеня по стеклам,
Ощущает трепет рук.
Мир – с тобой и – без тебя...
День и ночь. Жара и холод.
Горизонтом свод расколот,
Крайности судьбы любя.
Без тебя... Что может быть?
Слякоть, брошенность, унынье,
Маета и вкус полыни,
Чувств разорванная нить.
Ну, скажи, что бред несу...
Этот бред он сам несется,
На лугах души пасется,
Пьет прозрачную росу.
Напишу и засмеюсь...
Замолчу и затоскую...
Быть непонятой рискую
И забытой быть боюсь.
Ставка – жизнь, игра с судьбой,
Радуг чистое сиянье...
И стихи, как оправданье,
За стремленье – в мир с тобой.
* * *
Любовь цвела букетом белых роз,
Таила страсть, от злобы защищала.
Она была любовью, всех прощала
И не боялась страшных звуков гроз.
Любовь несла улыбку всей земле,
И в декабре, наперекор морозам,
Дарила миру ледяные розы
Снежинками и вязью на стекле.
Порой, любовь пытались погубить,
Зло, словно яд, на розы выливая,
И ежилась душа любви живая,
Яд, как вино, пытаясь пригубить.
Тоска колючим проводом вилась
Вокруг букета, истязая душу,
Казалось, осыпались равнодушно
Цветы любви белесой дымкой в грязь.
Но, как всегда, нежданно, страстно, вдруг
Очарованьем, трепетом, дерзаньем,
Сквозь месть и грязь,
сквозь грубость истязаний,
Вновь возрождался всемогущий дух
Святой Любви, великой, неземной,
Бутонами, распахнутыми свету.
Цветы любви спасали всю планету,
Ввергая мир в любовный пыл и зной.
* * *
Когда ты от меня устанешь,
Не надо слов, слова, как пыль.
Холодным взглядом в душу глянешь,
Среди цветов взойдет ковыль.
И радуга поблекнет сразу,
И в пропасть упадет звеня,
Тобой несказанные фразы
Найдут меня, убьют меня.
Когда ты от меня устанешь,
Не говори, что это бред.
Ты сердце все равно изранишь,
Жизнь такова. Спасенья нет.
Я буду одинок и жалок,
И даже, может быть, смешон.
Я разыщу таких гадалок,
Чтоб мне вернули смех и сон.
Когда ты от меня устанешь,
Пускай на день, на час, на миг.
Ты сердце из груди достанешь,
Кровь будет биться, как родник.
И ты, себя возненавидев,
Поймешь, что, оборвав струну,
Всем существом я буду видеть
Среди людей тебя одну.
* * *
И будет день, и будет час,
И кто-то вспомнит вдруг о нас,
Случайно в пропасти пустот,
Когда в пространство занесет
Свободной мысли яркий блеск,
Когда под куполом небес
Припомнят нас, таких взрывных,
Мятежных, яростных, шальных,
Нас всех, не ведающих сна,
В чьих душах вечная весна
Добра и звезд, любви и встреч,
Нас, кто берет на хрупкость плеч
Всю тяжесть мира, чтоб успеть
Спасти детей, низвергнуть смерть.
Уставших править чей-то бал,
Вплетенных в вихрь и карнавал
Случайных лиц и срочных дел,
Спешащих разорвать предел
Во всем! Всегда! Сквозь спесь и лень!
Творящих лучший мир и день!
Терзающих себя и всех,
Рождающих любовь и смех...
И будет день, и будет час,
И кто-то скажет вдруг о нас,
Всем сердцем пламенным горя:
“Их жизни прожиты не зря”.
* * *
Войду я в туман, затеряюсь и в нем растворюсь,
По влажной тропинке брести буду долго и грустно,
Прозрачной росы из раскидистых листьев напьюсь,
Послушаю сердце, согрею озябшие чувства.
Я спрячусь в тумане от злобы, молвы, суеты.
Я их не боюсь, но усталость порою смертельна.
Наш путь бесконечен – от пропасти до высоты –
Тернисто-восторженный и триумфально-метельный.
В тумане легко – ни дороги, ни звезд, ни огня,
Белесая дымка – фата убежавшей невесты.
Сегодня, друзья, не ищите в тревоге меня,
Куда забреду и самой мне пока неизвестно.
Пытаюсь понять, что я знаю, умею, хочу?..
Кто я без стихов? И стихи без меня что-то значат?
Я только в тумане услышу себя, что кричу
Кому-то в пространство, что жить не умею иначе.
Раскроется сердце в тумане озябшим цветком,
Предчувствуя сказку с загадочно ярким сюжетом.
Березовый край нагадает мне счастье тайком,
Из дымки тумана, вернув меня к солнцу и свету.
* * *
Во мраке город мой, устал и опустел,
Как непроглядна тьма, как тишина бездонна.
Холодный ветер вдруг в окно души влетел,
Хотел задуть огонь и сделать ночь бессонной.
И звезды яркий блеск решили утаить,
Луна и та светить не стала, как обычно.
Запутаны следы, и некого винить,
Мир равнодушно тих и холоден привычно.
По улице бреду, тепло души храня.
Дорога – только в ночь, одна звезда сияет.
Сегодня, ты мне верь, сегодня, нет меня.
Мой ум и страсть моя по Вечности гуляют,
Где сердце, как радар, уловит чутко звук,
Где шепот зазвучит – зовущий и тревожный,
Где тысяча дорог, как будто пальцы рук
Сплетутся в тесный жест приветливо-надежный.
Я знаю, все пройдет, жизнь тем и хороша:
То дарит поцелуй, то так морозит душу,
Что боль в тебе сидит, как лезвие ножа.
Ну что? Уехал друг? Как без него? Послушай...
* * *
Я любовь распишу, словно ноты в симфонии чувства,
От высоких и звездных до грустных, тревожно-шальных.
Мир услышит меня и, спасая из омута грусти,
Запряжет экипаж парой резвых коней вороных.
Мы рванем напрямик, “большаки” разменяв бездорожьем,
Мимо царственных рек, мимо дремлющих пашен и рощ.
Вьются гривы коней, мы летим над неспелою рожью
И грозит за спиной плеткой молнии хлещущий дождь.
Вот, чем правит любовь –
первородством, полетом, смятеньем,
Ощущеньем надежды, свободой творить и решать.
Вот, что дарит любовь – упоенье, восторг, вдохновенье,
И священную силу безумства легко совершать.
Усмехнется Господь: “Да откуда ж такие берутся?
Ни смиренья, ни веры, летят бесшабашно смеясь...”
Восхищенье и страсть он подарит великим безумцам,
Для которых в любви невозможны ни подлость, ни грязь.
Я любовь распишу, словно ноты в симфонии чувства,
Я нарушу законы, и Вечность мне дерзость простит.
Только пара коней, возносящих меня к безрассудству,
На просторах любви бубенцами счастливо звенит.
Этот город без тебя пуст,
И в душе от ледников хруст,
И в груди от пустоты мрак,
Я как будто сам себе враг.
Я не верил в то, что ты – свет,
На снегу растаял твой след,
Закружилась, как метель, боль,
Проступила из души соль.
Я – живой, но я сейчас слеп,
Я иду куда-то в ночь, в степь,
И планета подо мной – взрыв,
Я сегодня тосковал, взвыв,
Я сегодня в первый раз слаб,
Под ногами разверзлась хлябь,
Звезды спрятались в груди туч,
Я от счастья потерял ключ.
Говорят друзья: любовь – бред,
Говорят, что от нее вред,
Но в бреду моем гудит май,
Если можешь, проведи в рай,
Если любишь, возврати смех,
Ты же можешь растопить снег,
Пусть с берез слезами льет сок,
Деспот мой, весна моя, Бог!
* * *
Этот вечер вдвоем, эти крылья распластанной неги,
Полумрак и уют, полыханье высоких свечей,
И безудержность чувств, и любви золотые побеги,
И шелка поцелуев, и теплое счастье ночей…
Все сплелось в круговерть ясных взглядов
и страстных признаний,
И пурга за окном не страшит, а баюкает нас,
Позабыта тоска и тревоги полночных терзаний,
Наполняются нежностью омуты преданных глаз.
И сердца, как магниты, рождают незримую силу,
Изнутри прожигают дрожащие стенки груди.
Как на вальс мы друг друга на целую жизнь пригласили
И мелодия счастья звездой нам сияет в пути.
Мы с тобой понимаем, что встреча сорвется в разлуку,
Как в глубокую пропасть срываются камни со скал,
Мы в стотысячный раз проживем безысходную муку,
С отрешенностью жертв отправляясь на старый вокзал.
Мы напьемся разлукой до полного края, без меры,
И цветы ожиданья раскроются сказками встреч.
Мы вернем этот вечер – любви золотую премьеру,
Чтобы чувства свои, как пушинки, в ладонях сберечь.
Эта тысяча лет от тебя до меня,
Эти звезды над пропастью целой Вселенной.
И по коже – мороз, ни души, ни огня,
Ощущенье забытости, стылости, плена.
Вековая метель белой лапой своей
Наметает сугробы и лепит заносы.
Клятвы – только слова, в мире белых теней
Правят хлесткие жесткие злые морозы.
Эта тысяча снов от тебя до меня…
Лихорадкой… бессонница за полночь рвется,
И трепещет, как грива шального коня,
И плывет по степи, эхом стонет в колодце.
Дальний звон колоколен, надсадный мотив
Нашумевших заигранных пошленьких песен,
И дрожащие веточки сгорбленных ив,
И дурацкое чувство: мир гнусен и тесен.
А потом суета, телеграммы, звонки,
И сияние взглядов, и искренность смеха,
И касание губ, и скольженье руки,
И уже ни метелей, ни ветра, ни снега.
Воскресаю, и вновь меня ждет высота,
К солнцу смело лечу, утомленная мукой.
Показалось, что – вечность, мороз, мерзлота…
Оказалось – июнь. Драма горькой разлуки.
* * *
Ты в далеком краю, ты мне кажешься сказкой и сном,
Я хочу прикоснуться к руке твоей теплой и нежной.
Посмотри, как калина горит у тебя под окном
Спелым соком любви,
ослепительно тайной надеждой.
Кисть калины возьми и почувствуй палящий огонь,
Это бьется любовь, о которой молчу я украдкой,
Сок из лопнувшей ягоды кровью прольется в ладонь,
Обнажив мою страсть, гордой львицы
шальные повадки.
Что смущает тебя, мой любимый, мой свет и туман.
Ты попробуй на вкус эту ягоду сладкую свиду,
Ощути ее горечь, в ней терпкая боль моих ран,
В ней такая тоска, в ней кровавая драма обиды.
Нас судьба разделила на вечер, на месяц, на год…
Я калиновой кистью так робко стучусь к тебе в душу,
Слышишь, птица на ветке тебе обо мне пропоет…
Я скучаю, любимый, почувствуй меня и послушай,
Как звенят на ветру гроздья спелой калины в саду,
Как трепещет любовь в каждой ягодке
дрогнувшим сердцем…
Босиком ли по травам, по хрупкому снегу и льду
Мы друг к другу спешим, чтоб любовью,
как солнцем согреться.
* * *
Тебя не ревновать нельзя...
Скажу, по лезвию скользя,
Срываясь с “я люблю” на “стой,
Не уходи, побудь со мной”.
Все так банально: с давних пор
Ведется бесконечный спор,
Граничащий с безумством бред...
Ты не предашь? Признайся, нет?
Ты, ускользая, каждый раз
Мне даришь свет бездонных глаз.
Ты истязаешь душу мне,
Сжигая на своем огне
Мятежных чувств, ненужных встреч...
Я ощущаю холод плеч
Твоих, когда на них спеша,
Разгульный ветер, чуть дыша,
Набрасывает теплый мех,
Который для меня, как снег,
Летит... лавиной... с плеч скользя...
Тебя не ревновать нельзя!
***
Спешите быть счастливыми сегодня,
Спешите насладиться этим миром,
Где чувства, словно реки в половодье,
Где зов любимых – каждый звук эфира.
Спешите улыбнуться на рассвете
Травинке, солнцу, ранней, звонкой птице.
Услышьте все, о чем лопочут дети,
Спешите удивиться и влюбиться,
И говорить о нежности любимым,
Дарить себя – какое это счастье,
Идти к кому-то, а не прочь, не мимо,
Встречаться и уже не разлучаться,
И не стесняться рыцарства и дружбы,
И не скрывать восторг и поклоненье,
Спешите быть кому-то очень нужным,
Не мучайтесь бессмысленным сомненьем.
Спешите горевать и даже плакать,
Пока душа болеть еще способна,
Любите и жару, и снег, и слякоть,
И дверь не запирайте на засовы.
Спешите жить: зимой вздыхать о лете,
А летом тосковать о снежных замках,
Наперекор запретам и приметам
Стремитесь подарить добро внезапно!
Спешите видеть, чувствовать и слышать,
Что время с каждым выдохом уходит,
Что вечность –
это звездный снег над крышей…
Спешите быть счастливыми сегодня!
* * *
Слагаю формулу любви
Восторженно и безответно,
Так говорят с беспечным ветром,
Так ощущают свет в крови.
Из сердца вытекает боль
Каким-то сладко-горьким ядом,
В душе грохочет канонада,
Я удивляюсь: Ты –любовь?
Страницы лет перечеркну,
Отдам за хмель оцепененья,
И в легкий омут вдохновенья
Перо легонько окуну.
Переброжу терзаньем чувств,
Переболею расставаньем,
И где-то в полубессознанье
Пойму, что я уже лечу
В бездонный звездный небосвод,
В заоблачную мглу и пропасть,
Преодолев и страх, и робость,
Пытаясь предсказать исход
Всей этой бренной суеты,
Дорог, измученных страданьем,
Чтоб, растревожив мирозданье,
Понять: Любовь! Так это ты!
* * *
Посвящается
Анне Тимиревой
и адмиралу
Александру Колчаку
Этот день, этот час я забуду едва ли…
Шумный вечер и нежность сияющих глаз…
Каблуками прищелкнув, вы лихо сказали:
«Честь имею, мадам, пригласить Вас на вальс».
Были встречи короткими, как звездопады,
Я металась меж явью и пропастью снов,
Чтоб однажды услышать, как взрыв канонады:
«Честь имею, мадам, подарить Вам любовь».
Завертела судьба нас, как звезды Вселенной,
Снег с безумным восторгом над нами кружил,
Вы шептали: «Я буду навек вашим пленным,
Честь имею, мадам, пригласить Вас на жизнь».
Нам досталась для счастья лихая эпоха
И конвой леденел, исполняя приказ.
Вы шепнули: «Для нас все закончится плохо,
Честь имею, мадам, отказаться от Вас».
Годы, как облака, надо мной пролетали,
Даже смерть не смогла нас уже разлучить.
Я сквозь годы шепчу, Ваши письма читая:
«Честь имею, любимый, Вам верность хранить».
* * *
Осень снова надела свою золотистую шаль.
Я кленовым листом утону в ее ярких узорах.
Ты возьми этот лист и поставь вместо нот на рояль,
И сыграй мою жизнь, как сонату, в мерцающих зорях.
Ты в прожилках листа только нежность открыто прочтешь,
Ты услышишь любовь, что тревожно в груди трепетала,
И в душе зазвенит упоительно-сладкая дрожь,
Я тебя назову Королевой Осеннего Бала.
Я тебе подарю тихий шепот слепого дождя,
Расскажу, не таясь, как люблю я тебя и тоскую,
Чтобы верила ты, что когда я молчу уходя,
Я тебя в своем сердце на царство любви короную.
Много лет пролетит и в какой-то безрадостный год
Я уйду далеко в край небес и горящих созвездий.
И под ноги твои снова пламенный лист упадет,
Как признанье в любви, как моя погрустневшая песня.
Будет вечно кружить над землей золотой листопад,
И другие влюбленные в сквере свиданья назначат,
Осень бросит на них ослепительно-радостный взгляд,
И кленовыми листьями тихо от счастья заплачет.
* * *
О, этот светлый дар любить –
Все понимать и рядом быть,
Не предавать, теряя честь,
Не угождать, даруя лесть.
На бой, на рыцарский турнир,
Сквозь взрывы и шипы рапир,
Спешить к любимой в блеске звезд,
Ломать преграды, строить мост
К ее дворцу, к ее мирам,
Ведь счастье с ней и только там,
Где на двоих и смех, и стон,
Где поклоненье, не поклон,
Где власть ее великих чар –
Не рабство, а бесценный дар…
Повелевать и уступать,
Брать на руки и целовать
Ее богиню снов и грез,
И ревновать ко всем всерьез,
Вести по радуге в луга,
Где птицы, травы, жемчуга
Росы, сияющей щедрей,
Чем все богатства королей,
Чтоб этот мир букетом роз,
Спасенный от дождей и гроз,
Дарить не раз, а сотни лет,
На разнотравьях всех планет,
В былом, в грядущем, наяву,
Обнявшись, падать на траву,
Скользя губами по щеке,
Шептать на тайном языке
Мольбой и нежностью: «Живи
Любовь – Вселенная в крови».
* * *
Мое сердце в тебе, твое сердце во мне,
Мы как будто горим на незримом огне
Бытия, расплескавшего радость и грусть,
Все повадки судьбы, изучив наизусть.
Быть немыслимо врозь. Это страшно вдвойне…
Это, значит, горчит твоя горечь во мне,
Это, значит, к тебе окликающий зов
Только мой, расплавляющий стрелки часов.
Моя нежность в тебе, твоя нежность во мне,
Мы как будто вдвоем на далекой волне –
В океане, где штиль, синева, тишина,
Где одна на двоих и звезда, и Луна.
На двоих этот ветер – сырой и сквозной,
На двоих и туманы, и тягостный зной,
Неразрывность забот, неразменность души,
Где друг к другу навстречу с любовью спешим.
Твое счастье во мне, мое счастье в тебе –
Это может быть главное действо в судьбе,
Где ни «до» и ни «после» не может быть встреч,
Кроме той, где друг друга смогли мы увлечь
В мир сомнений и споров, в мир нравов и чувств,
Где однажды зажгли роковую свечу
Несгорающей страсти, шального огня,
Где лишь я – для тебя! Где лишь ты – для меня!
* * *
Есть люди, как змеи, есть люди, как птицы…
Одним суждено пресмыкаться и злиться,
Другим суждены соловьиные взлеты,
Сиянье рассветов, игра позолоты.
Кружится тропа, в перелесках плутая,
Змеиных ловушек нам в жизни хватает.
Украдкой… в чащобе… смертельностью яда…
Грозит нам язык и убийственность взгляда.
А мы свои песни поем и хлопочем,
Мы – звонкие птицы, ранимые очень,
Мы – дети небес, а поющих не жалят,
Об этом давно записали в скрижалях.
Есть люди, как змеи, есть люди, как птицы,
Одних пролистаю ненужной страницей,
С другими взлечу в поднебесные дали,
Мы с ними высокое счастье познали.
Завидуйте змеи, а мы не боимся.
Мы так же смеемся, мы так же резвимся,
Нас слушает мир восхищенно и страстно,
Крылатых – их больше, и это прекрасно!
Прошу у судьбы: дай мне сил не сломаться.
Быть смелой в полете и змей не бояться.
Задумайтесь… Кто в вашем сердце гнездится?
Смотрю на прохожих: есть змеи… есть птицы…
* * *
В твоей Империи Добра
Потоки рек многоязычно
Поют легко и гармонично,
Бросая горсти серебра.
В твоей Империи Любви
Такая роскошь чувств и красок,
Отсутствие лжецов и масок,
И шепот: Царствуй и живи!
В твоей Империи Тепла
Лучей немое преломленье,
Как солнечное представленье –
Блеск, позолота, зеркала.
Империя Разлук и Встреч,
Просторы с горечью вокзалов,
Где обо всем глаза сказали
И дрогнувшие крылья плеч.
Империя Цветов и Трав,
Пьянящих, росных, шелковистых,
В них брызжет россыпью искристой
Вопрос: Кто виноват? Кто прав?
В твоей Империи Снегов
Недолгими бывают стужи,
Любовь ломает лед на лужах,
Смех лечит горечь пустяков.
Твоя Империя – Сады…
В душе, в делах, в сияньи света.
Я называю часть планеты
Империей Твоей Звезды.
* * *
Белый плен для белой королевы –
Белых бликов кружевная шаль.
Зависть справа, восхищенье слева,
Ты одна, себя немного жаль.
Королева, ты же понимаешь:
В сказку ты попала лишь на миг,
Может в ней ты истину познаешь,
Бьющую из сердца, как родник.
Твой король из странствий возвратится,
Белый конь запляшет у ворот.
Только твой он, этот белый рыцарь,
В белый замок, радуясь, войдет.
И раскинет крылья рук навстречу,
Душу, не смущаясь, распахнет,
Поцелует, от обид излечит,
Как пушинку на руки возьмет.
И из плена – к солнцу или ливню,
К небу, к белопенным облакам,
Чтобы ты всегда была счастливой,
Чтобы звезды падали к ногам!
Королева! Пусть тебе приснится
Белый сад и трепет белых роз,
Белые торжественные птицы
Над зеленой шапкою берез.
Белый плен закончится внезапно.
Мир закружит вновь, затормошит.
Королева! Ты вернулась? Здравствуй!
Королева! Как прекрасно жить
* * *
А если это вдруг любовь? –
Непостижимая в сомненьях...
Ты удивленно поднял бровь,
Глядясь в меня, как в отраженье.
А если это вдруг мечта? –
Реальность, вспыхнувшая сказкой…
Осталась в прошлом суета,
Открылась истина под маской.
Так! Сразу! Как велось в веках!
В Любви не может быть подлога,
В снегах она или в шелках,
Но без нее темно и плохо.
А если это только миг? –
Тот самый, что в судьбе единый,
Когда рождается родник
В минуты трели соловьиной.
И все, что было – в темноту…
Все, что сейчас – в сиянье света!
Весь мир в словах: «Люблю и жду…»
На новый круг идет планета.
* * *
А можно я тебя дождусь?
Звонок полночный станет чудом.
Твои слова: “Я скоро буду…”
Вновь повторяю наизусть.
И разве я сейчас одна?
Мне кажется, что полпланеты
Не гасит свет. Я – силуэтом
В проеме темного окна.
Я верю: ты ко мне спешишь,
Дорога вьется и сверкает,
Она, как будто, увлекает
В иную сказочную жизнь,
Где будем мы с тобой вдвоем,
В коротких вспышках звездопада,
Загадывать желанья кряду
О том, как славно заживем,
Не расставаясь никогда,
В глаза друг другу глядя нежно,
Ах, этот вечер – ад кромешный…
И тишина… и темнота…
Ты слышишь, я тебя дождусь…
* * *
Тебе ли, мне ли, может, даже третьей,
Нам всем в любви клялись, хотя бы раз.
Так будет в каждом будущем столетье –
Танцует мир любовный чудный вальс.
Качается Вселенная игрушкой
Под парусом созвездий и ветров,
Пьянит умы и будоражит души
Великая и Вечная Любовь.
Сердца открыты, крылья жаждут взлета.
Мир излучает свет и доброту...
На куполах сияет позолота...
Любимому ты веришь, как Христу.
Жизнь фейерверком, искрами, цветами
Рассвечена, рождая торжество,
И на холсте вдруг оживает дама,
Приобретая с Вечностью родство.
* * *
Иногда понимаю,
Как уходят поэты…
Тихо маются маем,
Верят всяким приметам.
И жутчайшую чашу
Безысходности мира
Разбивают изящно,
Срезав струны на Лире.
И ничто не удержит
От последнего шага,
Сломан внутренний стержень
И украдена шпага.
Пляшет грубо массовка
Скоморошие пляски,
Все – такая дешевка –
И улыбка, и маски.
Иногда понимаю,
Как уходят поэты,
Отбиваясь от стаи,
Накануне рассвета.
Несмиренно смирившись,
И смертельно уставши,
Навсегда отравившись
Изумительной фальшью.
* * *
Не в слове суть. Что сказано? Что спето?
Наверное, слова во многом ложь.
Ведь главные богатства и секреты
Ты только сердцем робко узнаешь.
Когда во взгляде отблеском мгновенья
Сверкнет слеза, и отразиться боль,
От сердца к сердцу легким озареньем
Придет любовь, откроется любовь.
Ничтожность слов сорвется, как в пучину,
В прозрачность величавой тишины,
Где нет ни оправданий, ни причины,
А только ветер завтрашней весны,
Где только взгляды, оторопь восторга,
Желанье жить, рождая чудеса,
Где места нет позорнейшему торгу,
Весь мир – душа, сияние, глаза.
Не в слове суть. В словах мы только дети,
Послушай сердце и за ним иди…
Невыразимой сказкою столетий
Закон любви живет в твоей груди.
* * *
Никого не виню,
Но удача заходит все реже.
Так осеннему дню
Смутный ветер грозит первоснежьем.
Так в тумане звезда
То маячит, то вдруг исчезает.
И кричат поезда
Расставаньями вечность пронзая.
Никого не виню.
Свою роль отыграю азартно.
Брошусь в ноги коню:
“Унеси в поднебесье со старта”.
Мы пройдем в облаках
Бесшабашным и гулким аллюром.
Дрогнет повод в руках,
Ветер будет трепать шевелюру.
В небесах не споткнусь,
На земле спотыкалась немало.
Выпью сладкую грусть
И узнаю всю горечь финала.
* * *
Мужчина и женщина – дети Вселенной,
Две ярких звезды на орбите любви.
Их речи занятны, их чувства нетленны,
Законы их жизни: "Люби и живи!"
Вглубь времени, вечности,
в омут пространства
Летят, вовлекаясь в таинственный блиц,
Храня в себе веру, добро, постоянство,
Пылинки невзгод, утирая с ресниц,
Дерзнув сохранить в урагане полета
Едва различимую хрупкую нить,
Сверкнувшую резко лучом позолоты:
Клянешься любить? – Буду вечно любить!
Два ярких брильянта в ладони Господней,
Две легких пылинки в объятьях ветров,
То слишком покладисты, то сумасбродны,
Горячие угли Вселенских костров.
Два сердца, звучащие трепетной гаммой,
Мужчина и женщина – дети Земли,
По россыпям звездным босыми ногами
Идут, растворяясь в туманной дали.
* * *
Любовь – изысканный дуэт,
Все в унисон – душа и мысли,
И чувства не заменит призрак
От перемены мест и лет.
Чтоб ни один фальшивый звук
В ноктюрн возвышенный не вкрался,
Чтоб дождь над миром не собрался
И не развел любимых рук.
Дуэт, но только не дуэль,
И не двузначность, не двуличность,
И чтоб ни капли безразличья –
Любовный мед, любовный хмель.
Дуэт, когда в терзаньи чувств
Обоим нестерпимо больно.
Дуэт, когда кричишь невольно:
«Люблю, дождусь, к тебе лечу».
Дуэт, не напоказ толпе,
А тайно, бережно, беззвучно:
«Моя любовь, мы – неразлучны!
Мой каждый жест и шаг к тебе!»
Взгляд, полный нежности – за взгляд,
Друг к другу рвутся половинки,
И две дождинки, две росинки
Единой музыкой звенят!