В комнате царствовала какая-то особенная тишина – пустая и тоскливая. Казалось что от нее даже становилось холодно, что хотелось непроизвольно поежиться и закутаться во что-нибудь. Я сидела перед монитором, пытаясь сосредоточиться над работой, которая через полтора месяца должна стать моим дипломом. Из окна лился серый свет, лениво просачивающийся сквозь затянутое пепельной холодной пеленой небо. Казалось что от этого света тишина в комнате становится какой-то зловещей. В душе скреблись кошки.
Я встала, натянула розовый пушистый халат, таки поежилась, и прошлепав босыми ногами в другой конец комнаты включила свет. В комнате сразу стало уютнее от желтого теплого света лампочек, висящих под потолком в дешевых казенных цветочках. Я включила чайник, вставив в нехитрый механизм вилку. От звука закипающего чайника на душе почему-то сразу стало спокойно. Удивительно, насколько по-домашнему уютно «идет на взлет» (как любит говорить моя подруга) старенький электрический чайник.
Чувство покоя продлилось не долго. Я села на стул и вновь почувствовала на себе тяжелый серый свет от окна, и уже тягуче-тоскливую тишину.
«опять!...» с тяжелым обозленным вздохом подумалось мне. «так! Все! Хватит!..» - я по дурацкой привычке тряхнула бодро головой словно отгоняя мрачные мысли подальше, и уселась с горячей кружкой черного кофе снова за монитор. Трясение головой помогло, но не так хорошо как всегда. Впрочем мне и этого оказалось достаточно.
Сконцентрироваться на дипломе я так и не успела, как впрочем и отвлечься от своих мрачных мыслей, когда раздался знакомый до боли стук в дверь.
Он вошел медленно, как-то вальяжно, как когда-то всегда входил в мою комнату, с легкой полуулыбкой и таким спокойствием во взгляде, которое бывает только от усталости.
В груди громко застучало. Молниями стали носиться в голове мысли «что случилось?...когда он приходил так ко мне в последний раз?...я без макияжа…ррр…и носки разбросаны…»
На этот раз его непременная улыбка тоже была, но какая-то другая. В его глазах был замаскированный, но видный мне, призрак горечи, какого-то тщательно скрываемого разочарования, а еще усталости, но уже не связанной ни с горечью, ни с разочарованием, - его привычной, такой милой усталости, которую я видела, оказывается, безумно давно. Но он улыбался, и кажется что где-то между горечью и усталостью в его серых глазах витало облегчение. Он сел рядом со мной на кровать. От того как привычно он сел, подогнув под себя ногу, у меня больно екнуло за грудной клеткой. Он опустил на секунду глаза, уже ухватив неосознанным движением какую-то ниточку на шортах, а потом все в с той же улыбкой вдруг сказал
- мне пришел отказ. – и одновременно с этим зачем-то взял мою руку вместо той ниточки. Его улыбка просветлела, а в глазах появилось такое приятное нетерпение, ожидание ответа. У меня перехватило дыхание. Радость запульсировала во мне где-то в районе желудка с такой силой, что я не могла дышать. Я неосознанно, как будто рефлекторно сжала его руку и улыбнулась. На какую-то долю секунды между нами повисло что-то такое, от чего кожа пошла мурашками, - между нами повисло будущее, наше совместное будущее, между нами калейдоскопом пронеслись яркие разноцветные картинки нашей свадьбы, дома, первого отпуска, наших детей. Время словно на тысячную долю секунды остановилось в этом моем сжатии его холодных пальцев, в свете его улыбки,
прокрутилось вперед и снова вернулось назад.
Комнату залило желтым. Окно пылало красным заревом. Серые тучи словно обмакнул кто-то в красные и фиолетовые гигантские баночки с гуашью. Солнце оранжевым кругом повисло прямо пред моим окном.
Я смотрела на его лицо и мне невыносимо сильно захотелось поцеловать его.
Я улыбнулась, не выдержала порыва искрящейся радости во мне.
- я рада..- мне хотелось еще извиниться за то, что я порадовалась, но радость была такой сильной, что я не смогла.
- анализ данных закончен? – все смелее отдавая в свою улыбку бурлящую радость, спросила я.
Он хмыкнул улыбнувшись еще шире, неосознанно начав перебирать мои пальцы, потом посмотрел в глаза как-то вдруг:
- угу – также широко улыбаясь промычал он и кивнул утвердительно головой, словно в подтверждение сказанного, как всегда делал, и снова посмотрел на меня, но уже как-то по-озорному, как только он умеет. У меня снова перехватило дыхание от внезапного счастья, которое оказалось тягучим, желто-прозрачным и сладким – ну точно как мед!
Желание провести рукой по его щеке стало невыносимым. Под ложечкой засосало от одного осознания того что вот он, он рядом, от его еле уловимого запаха, и от мысли что теперь…
Я не успела додумать. Он покачнулся и стал медленно наклоняться ко мне. Все виделось словно в замедленной съемке черно-белого кино. Я уже ничего не понимала, не видела, не слышала, и в то же время, видела каждую черточку его лица, слышала каждую нотку его дыхания.
Поцелуй.
На глазах выступили слезы. Мне показалось что внутри меня взорвалась атомная бомба…
Так пришло счастье.
Мы засмеялись.
- нууу.. – с укоризной как на маленького ребенка глянул он и стал вытирать мне слезы. А сам уже не скрывал, что было ему тоже счастливо, и от одного этого мне еще хотелось плакать. Я обняла его. Так как обнимают после безумно долгой разлуки. Мне почему-то захотелось сказать ему «с приездом!» как мечтала когда-то сказать, когда он ходил по побережью Тихого океана….
Я тихо засмеялась своей мысли. Вдыхая его запах и погружаясь, уже успокаиваясь, в омут белого искрящегося счастья, я успела подумать, что этот миг – первая секунда счастья длинною в жизнь.