Изредка постреливали вдалеке. Улицы Бендер были пустынны. Где-то прокудахтал крупнокалиберный с БТР. По улице кого-то волокли… Нормальная суета в городе на военном положении.
- Волокут кого-то - лениво заметил Вовка, поправив, съехавший чуть не на затылок, берет. В руке он держал трехлитровую банку с молоком, которое мы выменяли на солдатские ботинки с высокой шнуровкой – «берцы». Ботинки были 42-го размера и никому из нас не подходили – самая маленькая нога у меня – 43 с половиной. А вышло вот как: ротный проехался по складам уже бывшей армии, которые опустошались с космической скоростью, и успел раздобыть обувки на 5 лет вперед. После чего, весьма довольный, приказал старшине выдать всем новье. «Чтоб видно было – солдат идет, а не хрен из стройбата!» Так вот, когда выяснилось, что на наше отделение выдана пара некондиции, ротный повертел эту «некондицию», помял своими здоровущими руками в задумчивости и распорядился выдать взамен нормальный размер, а эти отдал нам и сказал: «В городе на молоко обменяете, все польза будет» На что мы, осчастливленные, рявкнули по привычке: «ЕСТЬ!». И в тот же день, то есть сегодня, обменяли. Так вот, Вовка держал эту самую банку молока и на верхней губе его хорошо были видны молочные усики.
- Пойти посмотреть разве. А то скучища, - Женька поправил на плече автомат и спрыгнул с брони БМП.
- Охота тебе таскаться? Они всё равно мимо нас пройдут, - резонно заметил Вовка, вытирая рукавом губы.
Процессия медленно приближалась. Уже были различимы отдельные выкрики из толпы.
- Бля... - охнул Вовка сверху, банка выскочила из руки, тенькнула тоненько соприкоснувшись с передком БМП и на металлической морде расплылось большое белое пятно. - Да это никак... баба!
- Брось, явно в форме кто-то, - не поверил Женька и с сожалением глянул на разлитое. – Раззява! Сам оттирать будешь.
- Да так и есть – баба в форме! – Вовке было лучше видно с брони.
- А ну, мужики, пошли, глянем, - набычился Женя.
Мы молча, клином врезались в толпу.
- Ррразойдись! - рявкнул Вовка.
И толпа разошлась...
- Что ж вы так не по-человечьи-то, - сквозь зубы процедил Женька.
Толпа была безоружной и вид трёх, выставленных напоказ, автоматных стволов отрезвил людей. Женщину отпустили. Она даже не стонала. Похоже, у неё не было ни одного целого ребра, а правая рука, когда кто-то из окружающих случайно задел её, просто бултыхнулась наподобие студня и замерла. Лица не было вообще.
- За что ж вы её так-то? - не то спросил, не то простонал Женя.
- Снайперка! - раздался первый выкрик из толпы. - Наёмница!
И тут началось. Все заорали. Сплошной поток отборнейшего мата.
- Женя! - закричал я. - Я не могу больше!.. Она же слышит всё!
Я передёрнул затвор и выстрелил ей в голову. Сразу стало тихо. Тело ее дёрнулось в последний раз, и сквозь разорванную штанину высунулась острая, совсем детская ещё, девичья коленка…
Мне часто снится один и тот же сон: женщина...
Нет, не женщина-снайпер. Не моя бывшая жена. Не санитарка из психушки.
И даже моя мама мне не снится по ночам. Просто женщина. Я и лица-то её никогда не видел. И как звать не знаю. Обхватывает мою голову руками. Прижимает к себе. И так тепло. И спокойно. И жить ХОЧЕТСЯ.