У наших матеріалах лишається чимало “білих плям” і питань без відповідей, у тому числі нас цікавило, кому дісталися ці землі після смерті князя Потьомкіна. В пошуках відповідей на них ми звернулися до засновника і головного редактора журналу “Харьковский исторический альманах” Андрія Федоровича Парамонова. Від нього отримали цікаву романтичну історію, яка відбулася на зламі ХVIII і ХІХ ст. у селі Воєводівка.
Пропонуємо її читачам з незначними скороченнями, мовою оригіналу.
А. Парамонов
«Огнем любви пылала кровь»
В конце XVIII века статский советник Михаил Леонтьевич Фалеев завещал все свое имущество племянницам Наталье и Татьяне Петровнам, урожденным Фалеевым. Имение завещанное было настолько огромным, что они сразу стали одними из самых богатых и крупных землевладельцев. Наследство заключало в себе деревни Катериновку, Варваровку, Кудрявцеву, Головиновку, Константиновку и др., огромную лесную дачу в Старобельском и Бахмутском уездах. Это более 40 тысяч десятин земли и около 3000 крестьян обоего пола. Все это присоединилось к имениям сестер, которые были отданы за ними в качестве приданого. К тому времени Наталья была замужем за полковником Василием Петровичем Веригиным из древнего дворянского рода, причисленного в Новгородское дворянство еще в 1614 году, именно в этом году Веригины были жалованы поместьями за службу престолу. Да и сам В.П. Веригин отличался немалой храбростью в бою, неоднократно был отмечен А.В. Суворовым и за 11 лет дошел по порядку чинов от вахмистра до полковника (с 1789 по 1799 гг.). Несмотря на знатность рода, имение В.П. Веригина было небольшим и состояло из дач в слободе Мостки и слободы Краснянки, а также хутора Чугуновка в Волчанском уезде, доставшихся по наследству ему и его родному брату полковнику Алексею Петровичу Веригину от отца капитана Петра Ивановича Веригина.
Татьяна Петровна Фалеева была замужем за поручиком Карлом Карловичем фон Лау, помещиком Новороссийской губернии. Надо сказать, что Петр Леонтьевич Фалеев, отец Натальи и Татьяны, был купеческого звания в отличие от своего родного брата Михаила, который сумел сделать карьеру. Поэтому К.К. фон Лау не раз допекал Татьяне, что она вышла в дворяне благодаря женитьбе с ним (венчание состоялось 20 апреля 1794 года в Предтечевской церкви слободы Варваровки, в имении дяди). В 1795 у них рождается сын Николай; в той же Варваровской церкви сосед помещик подпоручик Лейб-гвардии Преображенского полка Ефим Петрович Рунич, присутствовал в качестве крестного отца их сына. Молодой офицер гвардии был сразу очарован Татьяной. Из своего имения (села Привольное и Воеводовка Бахмутского уезда) он тайно передает ей письма с признанием любви.
Руничи – сербы по национальности переселились из Венгрии в 1752 и 1754 годах и входили в команду генерала Шевича на Славяно-сербской оборонительной линии. Известны несколько представителей этой фамилии, сделавших карьеру во времена Екатерины Великой и Павла I.. Наиболее известен дядя нашего подпоручика – Павел Степанович Рунич (1747 – 1825), воспитанник сухопутного шляхетского корпуса, сопровождал арестованного Пугачева до Москвы и собирал материалы о его бунте со слов очевидцев. Был губернатором в Вятке и Владимире, сенатором. Павел I отличал его своим особым доверием, этим объясняется и быстрый служебный рост подпоручика Е.П. Рунича, который в 1800 году уже был полковником Лейб-гвардии Преображенского полка. После смерти Павла I карьера его окончилась и дальнейшая судьба пока неизвестна.
Вернемся же к предмету его обожания. Известно, что сначала Татьяна сдерживала себя, но с каждым новым обращением Рунича она таяла на глазах и, начиная с 1796 года, они начинают часто встречаться в доме сестры Н.П. Веригиной. Об этом свидетельствует и письмо от 5 марта 1796 года:
«При последнем моем, дражайшая Танечка, с тобой расставании, приметя на прелестнейших твоих глазеночках беспокойство, горестное мое сердце бесчисленными мучениями растерзанное встревожилось, смутился дух мой, и я предался злейшему отчаянию, единым утешением остается мне теперь вообразить о восхитительных прелестях возлюбленной Танюши, которыми чем более занимаюсь, тем жестокие мучения мои множатся. О злое несчастье! Буде оно продолжится еще долго, то кажется, что и последнего ума лишусь, ибо начинаю уже в исступлении горестнейшего своего положения роптать на несправедливость судьбой, воспрещающей моего благополучия наслаждаться прелестнейшею девочкой, которая из ума моего ни на яву, ни во сне на минуту не выходила. Я уверен душа моя, что если бы ты познать могла всю силу моих страданий, которых я и сам себе изъяснить не могу, то по отличной доброте своего сердца, ты, конечно, сжалилась бы надо мной, и совершенно от воли твоей зависящие не сносные мои мучения окончились бы…».
Надо сказать, что в это время муж Татьяны К.К. фон Лау служил в полку и находился вдали от дома, но каким-то образом он начал догадываться о возникшей любви между его женой и Е.П. Руничем. Еще 15 марта 1796 года Татьяна пишет письмо мужу, что верна ему навсегда, и что знает о готовящихся письмах и прошениях готовящихся мужем против нее. К.К. фон Лау действительно готовил прошения к губернатору и в духовную консисторию об измене жены. В своем письме к ней К.К. фон Лау обзывает ее купеческой девкой и другими бранными словами, однако вскоре ему пришлось смириться со всем, хотя отношения с женой были испорчены навсегда. В 1795 году умирает М.Л. Фалеев и Татьяна фон Лау становится богатой и независимой. В 1796 году она раз и навсегда запретила мужу входить в свою спальню, более того прикасаться к ней. Руничу же она наоборот пишет письмо и вступает с ним в любовные отношения. Молодой горячий серб на седьмом небе от счастья, однако его вызывают в Санкт-Петербург и в следующем году он уже известен как капитан Преображенского полка.
Переписка продолжается. В его отпуска она живет у него в деревне Воеводовке по несколько дней, знакомится с его матушкой, и у них, что вообще-то, странно, складываются хорошие отношения. В дни страшной распутицы декабря 1798 года Татьяна не может к нему приехать несколько дней и шлет ему письмо:
«…Маминька, твоя любовь мне сил больше во всем придает, любезный будь покоен и положись крепко на меня, что Таня верна Ефиму. Свидетель тому Бог, как я тебя нежно обожаю, нет минуты, покоя, всякую ночь вижу миленка во сне, я знаю, что и ты не меньше моего страдаешь, что более всего жизнь моя желаю, чтобы сие нашло тебе здоровья. Прости маминька, целую твои глазки, губки, носик, щечки и ручки вечно пребуду до гроба страстная верная непоколебимая твоя Татьяна… О Милочка подкрепи меня во всем, умираю от тоски!».
В 1799 году Е.П. Рунич приглашает Татьяну приехать в Санкт-Петербург, сначала умоляет, потом говорит:
«…если ко мне скоро сама не приедешь, тогда я скажу, что ты только теперь меня не любишь и не располагаешь на веки вместе быть, но видно и никогда искренне меня не любила, и ты в таком вероломстве конечно со временем раскаиваться будешь. Целую мысленно прикрасочки твои, губшошки. С преданностию во веки пребуду страждущий твой Е.Р.».
И она едет к нему, они встречаются в Твери у приятеля Е.П. Рунича – ротмистра Новикова, который в то время содержал питейный откуп Тверской губернии. С Новиковым Татьяна заключила, как ей казалось, выгодную сделку, обеспечив своими финансами его откуп, что впоследствии привело к закладу имений в Московский опекунский совет. Два месяца Е.П. Рунич и Татьяна живут в Москве, представляясь мужем и женой. А после пребывания в Москве они возвращались в его имение в одной коляске.
Осенью 1800 года муж умолял Татьяну вернуться к нему, на что она ответила, что с ним более жить не будет, а с Руничем ее и сама смерть не разлучит. Еще в 1798 году К.К. фон Лау делал робкие попытки воздействовать на жену посредством прошений к духовному начальству, от него требовали доказательств. Е.П. Рунич, зная настойчивость К.К. фон Лау в прошениях, уверял Татьяну, что пока он жив, все будет хорошо и он сможет защитить ее. Действительно, с 1800 года Е.П. Рунич – полковник Лейб-гвардии, один из приближенных офицеров Павла I, куда было с ним тягаться поручику фон Лау.
После восшествия на престол Александра I муж Татьяны заметно оживился. Подал прошение на развод в Слободско-украинскую духовную консисторию, к Старобельскому предводителю дворянства прошение о взятии в опеку имения жены, чтобы она его не разорила, и сохранила для их сына Николая. При этом он использовал все, что мог: сохранившиеся письма Рунича и своей жены, наветы и поклепы, вроде того, что его жена в отсутствие Е.П. Рунича спала с крепостным ее сестры Н.П. Веригиной: «…Василием Немковым. И что он, Немков, ею обладал, а не она им, и в одно время по неудовольствию таскал ее за волосы, подбил глаза и ругался яко с подлой женщиной…и я сам 17 марта 1799 года ночью застал его в постели жены моей…».
И хотя духовная консистория вняла его просьбам и первоначально приняла решение о разводе супругов фон Лау, вскоре это решение было отменено. Так же дело обстояло и со взятием имения в опеку. Старобельское дворянство приняло решение взять имение в опеку, один из опекунов был полковник Веригин. Здесь муж использовал тот факт, что она заложила часть имения, на что Татьяна фон Лау и полковник Рунич представили доказательства, что имение представлено в залог для покрытия недоимки откупщика питейных сборов Тверской губернии Новикова, по взаимному их контракту. Е.П. Рунич едет в Санкт-Петербург в апреле 1801 года, а в июне все дела по данному вопросу были закрыты. К.К. фон Лау предпринял еще несколько попыток взять имение в опеку в сентябре 1802 и феврале 1804 годов, но ясно из них только одно – что Татьяна фон Лау и Ефим Рунич живут в его имении Воеводовка вместе с ее сыном Николаем. В это же время поручик К.К. фон Лау проживает в своем имении в Павлоградском уезде.
В дальнейшем пока не прослеживается судьба этой любовной истории. В 1825 году известна помещица Старобельского уезда, жена коллежского асессора Татьяна Петровна фон Лау. У нее уже не такое обширное имение, но все-таки почти 5 тысяч десятин земли, слобода Архангельская, хутор Кудряшевка, слобода Булгаковка, 757 крестьян мужского пола. Из благодеяний, совершенных ею, мы знаем о строительстве деревянной Архангело-Михайловской церкви в слободе Архангельская и приобретении в эту церковь утвари в 1795 году в память о дяде М.Л. Фалееве. Татьяна умерла в 1836 году, очевидно, что ее сын умер раньше, так как имущество завещано было племяннику капитану Петру Васильевичу Веригину, дочери племянницы Евдокии Васильевне Илловайской, губернскому секретарю Ивану Лумбергу и генерал-майору Петру Родзянко.
* * *
Нам лишається лише дати деякі пояснення.
Хто ж такий Фалєєв, якому Потьомкін відписав колишні гендриківські села?
Фалєєв Михайло Леонтійович – дворянин, статський радник. Помер він у 1792 році. Під час російсько-турецької війни 1768-77 років був постачальником армії Григорія Потьомкіна. В 1779 р., використовуючи власні кошти, за дорученням Потьомкіна взявся за розчищення дніпровських порогів, за що і було йому даровано дворянське звання та золоту медаль. У 1788 р. побудував у Херсоні дніпровсько-чорноморську флотилію для участі в штурмі Очакова, а з кінця 1780-х років взявся за облаштування міста Миколаєва.
А в той час Потьомкін всерйоз займався будівництвом Миколаївського і Херсонського портів. Для будівництва потрібен був ліс, багато лісу і вугілля, яких на півдні не було. От князь Потьомкін і купив у Гендрикових землі, на яких вздовж Борової і Дінця росли ліси. А сім’ї Гендрикових вони виявилися ні до чого, бо управляти маєтком на відстані було важко. Фалєєв був близьким другом Потьомкіна, та заслужив своєю чесністю і діловими якостями його довіру. За це і подарував Потьомкін 40 тисяч десятин землі.
Карл Карлович фон Лау – теж дворянин, на що вказує приставка фон, яка додавалась до німецьких прізвищ. В архіві збереглася справа 1814 року про олександрівського (Олександрівськ – нині Запоріжжя) поміщика Карла фон Лау. На той час він був колежським асесором, це найнижчий (VIII) чин у табелі про ранги, який давав право на наслідування дворянського звання.
Рунич Єфим Петрович – внук Георгія Рунича, який у 1752 році прибув до Росії і служив у полку генерал-майора Івана Шевича. Тоді він був 21-річним вахмістром і ще неодруженим. Полк Шевича стояв десь у Слов’яносербському районі. У 1764 році Слов’яносербію було ліквідовано, полки і роти переформували. Якщо мати нашого персонажу жила у Воєводівці, то це може свідчити, що Георгій Рунич одружився на якійсь воєводівській красуні.
Слобода Архангельська не позначена на жодній з карт. Це могла бути сучасна Михайлівка, бо сказано, що земля, якою володіла Тетяна фон Лау простяглася від хутора Кудряшовки до слободи Булгаковки. На цій території мала бути і Архангельська, у якій вона побудувала Архангело-Михайлівську церкву. Але є Михайлівка, яка і отримала назву від храму Архангела Михаїла.
Як бачимо, історія може відкривати допитливим нащадкам не лише цифри, дати, події і факти, але й романтичне листування закоханих.