Ночь была тёплая, прозрачно-чёрная в недрах звёздного неба и очень светлая от яркой луны. Камни и деревья словно блистали белым. Тропа на подъём была широкая, прямая и ровная, будто грунтовая дорога. Рик и Денис, выбиваясь из сил, упрямо шли по ней вдвоём. Так само собой получилось, что они, оставив всех далеко позади, как бы решили соревноваться, кто первым поднимется на перевал. На плечах у обоих был примерно равный вес (Рик нашёл способ пристегнуть палатку к своему вещмешку), и силы у обоих были примерно равны, и оба, наверное, уже не раз прокляли своё безмолвное решение включиться в игру. И никто не хотел выйти из этой игры раньше другого, а потому приходилось идти, идти, идти… Но вот, оступившись, зачертыхался Рик, и Денис остановился тоже, уместно вспомнив об отставших товарищах.
— Подождём наших? — спросил он у Рика.
— Давай, — с облегчением откликнулся тот и сбросил с плеч лямки.
Денис сделал то же самое, и оба сели на скатанную палатку. Впрочем, Рик тут же встал и потянул друга за рукав.
— Что ты? — не шевелясь, спросил тот.
— Идём, тут есть водопад, маленький... Фляжку бери.
Вода тонкими струйками срывалась с прямоугольного гранитного выступа и звонко билась об острые камни. Осколки живого льда разбрызгивались вокруг. Под луной серебрилось крошечное озерцо.
Рик подставил голову под холодные струи, но пить не стал.
— Теплынь, — сказал он, глубоко вдыхая журчащий от воды воздух. — Нам повезло: межсезонье, а погода, считай, летняя.
Денис не отвечал ему, вникая в каждый глоток воды. Он не стал мочить голову, а только умылся и пригладил волосы мокрыми руками. Мальчишки вернулись к рюкзакам, Денис сунул флягу на место.
— Идём? — спросил Рик.
— А наши?
— Сами дойдут, тут идти-то... Гля, мы уже, считай, на перевале.
Денис оглянулся. До Осторожего было метров двести. Чуть левее светился под луной Лис — господствующая вершина. Она и вправду смахивала на лисью или собачью голову: самый длинный каменный выступ напоминал нос, чуть вбок торчал пик — настороженное ухо. Другое ухо как бы прижалось к голове.
— Ладно, поползли… — с мукой согласился Денис. — Тут и дурак не заплутает. Дорога — хоть на машине езжай...
Рик быстро посмотрел на него и почему-то засмеялся:
— Ну-ка пошли!
— Чего? — удивился Денис, видя, что Рик манит его куда-то в сторону.
— Пошли-пошли... Ты мне напомнил.
— Что?
— А увидишь. Загадка здешних гор. Смотри!
Денис с полным непониманием воззрился на разбитую кабину грузовика с оторванными дверцами, вросшие в землю колеса, какую-то длинную решётчатую балку, лежавшую поверх всего этого.
— Это что ещё?!
Рик рассмеялся, потирая щёки.
— Это автокран, — сказал он. — Ты говорил про машину, и я вспомнил.
— Ну и дела... А как он тут очутился?
— Говорю же: загадка здешних мест, — усмехнулся Рик. — Остался после строительства гор, понял.
— Ну и дела, — повторил Денис, обходя вокруг ржавых обломков. — А по правде, зачем он тут? Как он сюда заехал? Это ж невозможно…
— Да я-то почем знаю? Пьяные, может, были. Летели, летели… и упали.
— И машина пьяная была?
— Ну, мало ли...
— А зачем ты мне это показал?
— А ты видал такое когда-нибудь?
— Нет.
— Вот потому и показал, — рассмеялся Рик. — Ладно, идём.
Они вернулись на тропу; снова начинался крутой подъём, впрочем, уже недолгий. Денис оглянулся, стараясь различить позади ржавеющие обломки и гадая, как они могли сюда попасть. Но тяжкая дорога отобрала все посторонние мысли и чувства. Каждый шаг давался с трудом. Каждый шаг был под счёт. Каждый шаг пульсировал в висках горячей кровью. Вперёд и вверх лучше было не смотреть, потому что казалось, будто расстояние не уменьшается. Смотреть нужно было только вниз, себе под ноги. Под ногами были камни — чёрные, накрытые тенью, и белые, залитые луной. Тропа пропала, потерялась среди этих камней, растеклась крутым горным склоном, поросшим негустым лесом и усеянным валунами и целыми скальными отломами... Рик, всегда стремительный, лёгкий и неутомимый, шагал сейчас тяжело, медленно переставляя дрожащие от усталости ноги, часто переглатывая и почти непрерывно ругаясь. Денис думал обо всём на свете — горах, человеческой глупости и вообще мироздании — сначала с тоскливой злобой, потом с усталой досадой и, наконец, с отупевшим равнодушием. А затем и вовсе перестал думать. Шаги словно считал кто-то другой. Денис шёл, сцепив зубы, и уже не вытирал струящийся по лицу пот. Когда идти стало попросту невозможно; а оказалось, что пройдено лишь чуть больше половины пути, снизу послышался длинный и далёкий свист.
— Слышал... — хрипло сказал Рик.
— Да... — выдохнул Денис и остановился.
Рик тоже стал, покачнувшись, затем повалился на землю, не снимая вещмешка. Денис упал рядом.
— Это Виталька, — тяжело дыша, сказал он.
— Дошли до воды... — отрывисто сказал Рик.
— Ага...
С минуту они молчали, чувствуя, как медленно тает в теле тяжёлая усталость. Снова донесся длинный свист. Приподнявшись, Денис ответил перерывчатым криком.
— Тарзан, блин, — хмыкнул с неодобрением Рик.
— Ничего, мы уже почти на перевале.
Снизу трижды коротко просвистели — связь налажена, всё в порядке. Денис подумал, что вся группа соберется на перевале не раньше, чем через час. Он, не шевелясь, скосил лишь глаза, чтобы посмотреть на вершину, которую они обходили. Сейчас она ничем не напоминала ему лисью голову. Просто нагромождение стылого камня… А если вдруг всё это разом рухнет, рассыплется? Ведь когда-нибудь так и будет. Хотя говорят, что горы разрушаются медленно.
...И опять был подъём. Он сделался уже не таким крутым, и всё больше выравнивался, превращаясь в неширокую седловину Осторожего перевала, однако усталость, накопившаяся за весь этот мучительный ночной путь, не позволяла чувствовать облегчения. Ломило плечи под лямками рюкзака, ныла спина и поясница из-за того, что недавно пришлось чуть ли не ползти на четвереньках, но самое главное — отказывала ноги. Из них словно выкачали всю силу и энергию. Мальчишки останавливались через каждые полста шагов и просто валились на спину. Однако нескольких минут такой расслабленности хватало на столь же короткий путь.
— Проклятье... — со смущением ругался Рик. — Я ещё так не ходил.
— Я тоже, — переводя дух, ворчал Дени. — Не было у меня ещё такого подъёма... Навсегда запомню. Если б можно, не вставал бы. Пусть хоть спасатели, хоть вертолеты, хоть бандиты...
— Нет, — возразил Рик и быстро сел. — Это нельзя.
— Знаю. Тогда поползли.
— Давай…
— Давай?
— Давай!
Они переглянулись, встали на четвереньки и двинулись таким образом. Но вскоре опять повалились, только теперь не от усталости, а от хохота. Смеялись, показывая друг на друга и дрыгая от веселья ногами.
— Представляю... — выговорил Денис, чуть успокоившись, — лезем это мы, лезем, а наверху нас ждут из контрольно-спасательной!
Рик схватился за живот и задёргался, сам Денис тоже поперхнулся смехом:
— И ничего смешного! Ну что тут смешного?..
— Ни… Ничего! — хохотал Рик. — А если и они навстречу так же?
— Ау!.. Молчи! Не могу уже!..
Они снова переглянулись и от этого засмеялись ещё больше.
Снизу опять прозвучал свист, потом кто-то завопил на манер Дениса, вернее, Тарзана из старого кинофильма. Рик и Денис, не сговариваясь, ответили в один голос.
— Всё равно уже, считай, доползли, — сказал Рик, как бы оправдываясь, и посмотрел на часы. — О, без десяти двенадцать! Давай, чтобы ровно в полночь — на перевале.
Денис посмотрел вперёд, подумал и согласился.
— Встретим новый день, — сказал он. — Ну, давай...
Понимая, к чему они опять себя приговорили, он стиснул зубы и рывком поднялся, и упрямо зашагал, глядя лишь под ноги. Однако до высшей точки перевала оставались уже считанные десятки метров. Склон сперва выровнялся, затем опять поднялся на дыбы, но то была последняя мука этого восхождения. Перед мальчишками открылась широкая перемычка — и дальше дорога вела не наверх, а очень полого спускалась книзу.
— Вот и всё… — шумно выдохнул Денис, роняя рюкзак.
— Ага... — откликнулся Рик, освобождаясь от лямок. Он сел, устало поводил плечами и непонятно пробормотал: — И так — всегда.
Денис смотрел, помаргивая, на другую сторону. Под веки стекал пот, и было забавно это чувствовать. Ребята забыли глянуть на часы — успели они или опоздали, — но это было не важно.
Полночь стояла над миром.
Рик тронул Дениса за локоть.
— Сильно устал?
Денис пожал плечами.
— Только что — да... А теперь уже не очень. А что?
Рик кивнул на вершину Лиса, врезанную в звездное небо:
— Давай поднимемся.
Денис посмотрел на скалу, помолчал и сказал:
— Знаешь, это мы успеем. Давай лучше спустимся, нашим поможем?
— Идём, — легко согласился Рик и встал.
— Погоди, я фонарик возьму.
* * *
Тишина стояла над миром. Древняя вершина застыла между землёй и небом. Многие годы и многие ветры пролетали над ней и оставляли на ней свои следы и доверяли ей свои тайны. Тайны далеких морей и долгих дорог, их песни, легенды, былины. Нужно только уметь ожидать и слышать. Неразборчивый шёпот листвы, шелест лунных трав, струны кажущихся звуков... Песчаный вихрь смешается с суровым северным ветром и осядет на камнях снежной солнечной пыльцой. Солёный бриз принесёт капли тропического ливня, снимет испарину с перьев кокосовых пальм — и травы заблестят росой тридесятых стран. Корни их будут напоены словами, сорванными с миллионов губ, и необычайная мелодия родится в сокровенных истоках земли и потечёт в долины сновидений тайными реками.
В Заоблачный мир со всеми его странными чудесами — сказка, миф, полувидение, — о котором многие помнят и многие забывают.
В Электрический город — его нельзя искать, иначе он отыщет сам, ведь он везде и нигде, и у того, кто услышит истории его утраченных улиц, останутся только два пути: верить или не верить. Но первое очень трудно, а второе и вовсе невозможно.
В бесконечность вечного Лабиринта — мы всё равно его любили, хотя он был беспощаден с нами, вернее, с некоторыми из нас. Попробуй найти, да не пробуй вернуться...
Нужно лишь молчать, уметь дождаться и не оглядываться. Беспросветная тень древней вершины скрадывает осторожные шаги. Само небо пристально смотрит глазами-звёздами, и кажется, будто где-то рядом витает невидимый человеку дух-страж. Ведь не зря перевал именуют Осторожим. Дух сторожит его с незапамятных времён. Но тому, кто не несёт зла ни одной из сторон, бояться духа не надо. Кто не делит мир на разные стороны — не надо. Кто знает, что солнце разделить нельзя, и для кого любые горы и пропасти — равнина.
Денис чувствовал всё это неосознанно, и остальные, видимо, тоже чувствовали. И от этого была в душе нехвастливая гордость величия и спокойный интерес ко всему. Саня шёпотом спросил, почему нельзя оглядываться. Ему не ответили, только Ричард подтолкнул его локтем. Узкая тропинка наверх шла неправильным серпантином. Сейчас она опять вывела из глубокой тени, и мир заблистал под яркой луной. И снова заколыхались колосья серебряных трав.
Вершина оказалась плоской, слегка перекошенной с одного края на другой. Пик — правое ухо Лиса — словно слушал внимательно созвездия северного небосклона. У обрыва, левого уха, торчали каменные зубцы, как будто преграждая шаг в пустоту. А если шагнуть... Внизу ничего не было видно.
Ветер здесь стал сильнее, но холоднее не стал. Он нёс откуда-то кажущиеся, а может, настоящие звуки. Всё равно они были знакомыми. Словно вскрикивал тонкоголосо горн. Ветер разносил по небу его торопливый зов.
Денис оглянулся и подошел к Рику. Рик стоял один. Саня с Виталькой и Серёжик пытались забраться на пик, но не шумели. Ричард донимал Ленку с Ингой. Однако и там не повышали голоса. Все уважали тишину Осторожего перевала, здесь была особенная тишина...
Денис тихо сказал:
— Расскажи ещё про Лабиринт. Ты про это читал где-нибудь, да?
— Н-нет, — помедлив, ответил Рик. — Мне самому рассказали... Ну, это... это такая история. Или просто фантазия. О том, что где-то в скалах у моря есть Лабиринт. Огромный. И подземный, и подводный, и... вообще, всякий. И он как будто живой. Всё время меняется. Сегодня его дороги лежат так, а завтра иначе. И к людям он относится — к одним так, а к другим иначе. К каждому по-своему... Только он мало кому открывается. А те, кому он открывается, пропадают в Лабиринте.
Денис посмотрел на лунные камни и на чёрные тени.
— Как… пропадают? — спросил он, облизнув губы.
Рик повернул к нему лицо. В его зрачках светились лунные точки.
— Пошёл и не вернулся. Одни считают, что человек просто заблудился... и всё. Другие — что пропал без вести. Бывает ведь, что люди пропадают и их не находят. Или находят, но... Только Лабиринт тут ни причём... — Рик немного помолчал, думая, видимо, о далёком и сумрачном. Вздохнул. — Но наверно, такой человек нашёл свою Дорогу в Лабиринте и оказался где-то совсем в другом месте. Только для остальных это всё равно, что он погиб. Он не сможет вернуться назад.
— Почему? — спросил Денис.
— Ну... Откуда я знаю? — пожал плечами Рик. — Такой закон, наверно. Уходя — уходи.
— Как про чёрный вагон...
— Ага... — с ненастоящей лёгкостью отозвался Рик. Затем спросил, глядя на звёзды: — Ты веришь в такое?
— Сейчас, скорее, да... — стараясь быть до конца честным, ответил Денис. — Потом... и вообще, скорее, нет. Но, Рик... Я этого хочу.
— Чего?
— Ну, чтобы всё это по правде...
Рик промолчал. Сзади послышалось звяканье камней, оба обернулись с непонятным ожиданием. Но то были Саня и Ричард. Ричард спросил:
— А что там за огни? — Он показывал куда-то на восток.
— Да нет там никаких огней, — насмешливо сказал Серпухин, — Просто Эдичке домой захотелось, вот ему и приснились огни родного города.
Ричард, к удивлению, не отреагировал даже на “Эдичку” и отошёл. Он был необычно молчалив и задумчив.
— Пойдём чуть позже или утром? — спросил Саня.
— Куда? — Денис даже не понял, о чём он говорит.
— Как — куда? Дальше.
— Не знаю... потом, посмотрим, — с досадой ответил Денис.
Ему очень хотелось, чтобы Серпухин ушёл, но тот заговорил о деталях очередного перехода, о том, что отчудил Ричард и что придумали Ленка с Ингой. Рик тоже переключился на это.
Денис вздохнул и приблизился к обрыву, поднявшись на выступ. Там, далеко, — море и горы. Бесконечный и безначальный, таится в них Лабиринт... Сегодня его дороги лежат так, а завтра иначе...
Денис с настороженным страхом заглянул вниз. Ничего не было видно за обрывом. Если бы точно знать, что там не твёрдые камни, и спрыгнуть туда. И сказаться где-то совсем в другом месте... Только для остальных это всё равно, что погиб... Назад не вернуться... Уходя — уходи...
Кто-то тихо тронул его за плечо. Это был Рик.
— Наши ушли спать, — сказал он.
— Завтра пойдем утром? — спросил Денис.
— Уже можно, — кивнул Рик. — Ну, что? Пойдем и мы?
Денис кивнул, они неторопливо стали спускаться, осматриваясь и прислушиваясь к тишине. В ночном воздухе перемещались разные ветры. Подрагивали звёзды. Словно в глубинах космоса бежала прозрачная быстрая рябь. Горные цепи вдали почти не разграничивались светотенью и сливались с далёкими облаками на горизонте. На занебесных высотах время от времени пролетал ураган.
— Смотри! — остановился вдруг Рик, и Денис вздрогнул от короткого испуга. — Тихо... Огни — видишь?
— Нет. А где...
— Смотри, как будто хочешь увидеть. Как будто видишь.
— У меня зрение не очень, — признался с сожалением Денис.
— Зрение ни при чём... Смотри и не говори. Они маленькие, но их много. Далеко-далеко...
— Д-да, — Денис не был уверен, действительно ли он видит длинную россыпь огней или это лишь кажется. — А что там? Город? Откуда?!
— Город... — невнятно ответил Рик.
— Но… Нет, это мираж, — удивлённо пробормотал Денис.
— Город… мираж… не важно… — странным голосом сказал Рик.
— Вот это да!..
— Да… Так иногда бывает в горах. Нет тут близко никакого города, а мы его видим. Может, его вообще нет и не было никогда. Может, он где-то совсем в другом месте... В другое время...
— Он... Он что, приближается?!
— Тихо ты, блин!..
— Знаешь, — прошептал Денис, — это похоже на этот, как там... броккенский призрак, что ли.
— Не знаю, — тоже шёпотом сказал Рик. — А вон, видал, будто стена из многоэтажек. А перед ними, наверно, городской пруд, и по сторонам от него ещё здания.
— Похоже... Или там большая площадь.
— Нет, там, кажется, вода…
— И свет, как будто много окон в домах. Вот это да...
— Слушай. Слышишь?
— Какие-то сигналы…
— Давай помолчим.
Наверное, то была всё-таки кажущаяся музыка. А может, нет. Дуновения ветра доносили едва уловимые звуки. Почти угасшие отголоски. Если ветер менял направление, слышалась другая мелодия. Или просто чудилась. Ведь ничего подобного не могло быть... Но пробивались издалека короткие сигналы машин и протяжные гудки поездов. Или то был перезвон множества колоколов. Или перекличка далёких горнистов... Денис подумал, что слышал эти голоса уже не раз. Так вот, откуда они. 0ни не дают забывать о самом важном.
Денис медленно повернул голову к Рику.
— Если бы про это мне просто рассказали, — прошептал он, — ни за что не поверил бы. Вот это здорово...
Рик заворожёно смотрел на электрические огни загадочно города.
— Здорово? — Он раздумчиво поднял и опустил плечи. — Откуда ты знаешь?
— Но... а разве нет?
— Не знаю. Наверное, всё-таки да.
— Рассказать — никто не поверит, — вздохнул Денис.
Рик замедленно кивнул и сказал:
— Саня не поверил. А Ричард? Помнишь, они спорили?
— А, да! — Денис даже удивился. — Ричард странный сегодня.
— Значит, тогда и мы странные, — сказал Рик.
Денис уклончиво пожал плечами.
— Это, наверно, не мы странные, а место такое. Или, может, это из-за того, что другая сторона... — Он почувствовал взгляд Рика и тоже посмотрел на него. — Ты что?
— Ничего... Ну, вот. Погасли огни...
Денис резко обернулся туда, где только что они видели сияние таинственного города, и где теперь темнели лишь горы, горы, горы...
Но всё объяснялось очень просто. Денис даже усмехнулся своей растерянности и, подтолкнув Рика, постучал ногтем по стеклышку часов. Рик не удивился, кивнул. И Денис тоже не удивлялся тому, как неправдоподобно быстро покатилась к дальним хребтам луна, и на глазах угасли звёзды. Рассвет поднимался торопливо, как бывает только в кино и во сне.